Кино А.Сокурова про Бориса Ельцина

22 февраля 2011 года в «Порядке слов» режиссер Александр Сокуров покажет свои фильмы о Борисе Ельцине: «Пример интонации» и «Советская элегия»1 февраля этого года первому президенту России Борису Ельцину исполнилось бы 80 лет. В связи с этим в «Порядке слов» Александр Сокуров покажет два своих документальных фильма, снятых период становления Ельцина как мощнейшей политической фигуры - «Пример интонации» и «Советская элегия» - и расскажет об их создании."Признаться, услышав, что Сокуров сделал фильм «о Ельцине», я очень удивилась. Конечно, «неигровое кино» - равноправная часть того целого, которое составит когда-нибудь «кинематограф Сокурова». Но опус о современном политическом деятеле? Отклик на текущую злобу дня? Сокуров в роли телерепортёра? Разумеется, вопросы оказались риторическими. Никакого «злободневного интервью», «момента истины» в ленте нет, хотя снята она в «дни затмения» (дата съёмок оговорена). В ней вообще минимум текста — несколько сугубо информационных фраз. И хотя Ельцин её главный, чтобы не сказать единственный, герой, картина не о нём. Или не только о нём." (из статьи Майи Туровской, сборник "Сокуров. Части речи")Пример интонации: "На первый взгляд фильм производит впечатление необработанного черновика. Несколько крупных разнородных монолитов приставлены один к другому без каких-либо швов. Никакого такого сюжета, если под сюжетом понимать динамическое преодоление фабулы смыслом (замыслом, умыслом). Вообще, малозаметны какие-либо усилия авторского характера. А что же, собственно, есть? Материал: зимний пейзаж на опушке какого-то лесочка (камера неподвижна). Борис Николаевич Ельцин и Александр Николаевич Сокуров идут по какому-то поселку (камера в метре от героев, то обгоняет, то отстает), сквозь хруст снега обмениваются репликами о погоде Садятся на скамейку, подстелив газету с ругательными статьями про Ельцина. С этого и начинается разговор на тему: «Ельцин и Горбачев». Проходят в скромный дачный домик, здороваются с Наиной Иосифовной. Сидят рядом в креслах, неспешно разговаривают (в кадре то оба собеседника, то один Ельцин). О Горбачеве: «Он не оторвался от старой системы, а я оторвался». О прессе: «Вот и мне все говорят: не надо читать глупых статей». О предательстве: «Я в своей жизни ни разу не сталкивался с предательством». О собственных недостатках: «Общей культуры не хватает»; а еще «бываю вспыльчив и груб». О возрасте: «Уставать стал быстрее». Потом Ельцин сидит один в кресле, думает. Врезка из «Советской элегии»: Ельцин сидит на кухне, думает. Потом чаепитие на кухне: в кадре Ельцин, Сокуров и кто-то из группы, Наина Иосифовна не садится - угощает. И, наконец, последний кадр: черная «волга» с Ельциным возвращается в город, за ней машина сопровождения с мигалкой, за ними Сокуров с группой, снимает через лобовое стекло; около четырех минут. Вот и все. Ничего особенного. Даже демонстративно - ничего особенного. Что же это за интонация, пример каковой нам явлен? Это фильм о том, как режиссер Сокуров подходит к материалу - Борису Ельцину. Как он ходит вокруг него, присматривается, примеривается. Пробует какие-то решения, приемы, ракурсы. Интонацию, в общем. Вот здесь Ельцин такой: вполоборота или в три четверти; крупно, чтобы была видна фактура лица. Тяжеловесная пластика массивного тела. Заторможенная мимика оттеняется четкими движениями руки. А здесь Ельцин взят в диалоге: он подстраивается под темп и громкость речи, все время немного в движении, чтобы следить за собеседником. Сокуров ведет себя «в кино- по-хозяйски: встает с места, уходит из кадра (наверное, «что-нибудь поправить», — а на самом деле чтобы объект не застыл). Диалог выстроен так, что каждая реплика Ельцина уходит на небольшую паузу. То есть в его молчание. То есть вглубь. Сокуров приноравливается работать с видео. Есть расхожая фраза о скульптуре: нужно взять камень и отсечь все лишнее. Для Сокурова видеоматериал - тот же камень, кусок сырья, только не пространственного, а временного. Монтаж - резец. И нужно посмотреть, какой объем фактуры как работает. Нужно дождаться психологического, даже физиологического отклика. Сколько времени можно смотреть на один и тот же пейзаж, чтобы отключиться от повседневных занятий и сосредоточиться на экране? Чтобы рассмотреть пейзаж - типично «русский», дикий, без следов человеческой деятельности? Чтобы понять сезон - оттепель? перед оттепелью? Или в конце: сколько нужно, чтобы оценить, как прет вперед ельцинская «волга», ни на что не обращая внимания, и как суетится сопровождение? Почему по фильму разложена именно такая музыка - «Casta Diva» на вступление, «Хор рабов» из «Аиды» на разговор о Горбачеве и газетах, Чайковский на финал? Каждое свое решение (техническое, художественное) Сокуров дает таким крупным куском, что у зрителя достаточно времени обдумать со всех сторон: как? зачем? какой смысл? Даже если весь смысл в том, что «дай-ка встану погляжу, хорошо ли я лежу». Может, и цитата из «Советской элегии» дана, чтобы удобнее было сравнить один и тот же образ в кино и на видео… Но пока режиссер приноравливался к видео, пока примерялся к материалу - материал тоже времени даром не терял. Сокуров уцепил вниманием, засек, как и Ельцин принюхивается, ищет, пробует интонацию. Он ерзает, ворочается, будто медведь, ему и пальто тесновато, и вихры под шапкой мнутся. Он пробует говорить о том, о чем раньше было не нужно и не важно. Ищет темп, тембр, мимику. Старается высвободиться из казенного косноязычия - через междометия, через просторечие (к примеру, называя «Советскую Россию» «Савраской» - на грани дружеской интимности). Он пытается разговаривать с интеллигентным человеком на равных о простых вещах - по всем параметрам не вполне привычная для Ельцина ситуация. Вот он и примеряется, ищет интонацию. Сокуров говорит-то вроде бы об одном, а сам в то же время следит (почти подсматривает) за другим. Даже провоцирует: вот я вас перебью и заставлю выслушать - как вы себя поведете? наверное, не привыкли? Впрочем, это Сокуров-режиссер. А Сокуров-человек тоже с людьми такого рода общался не много. С Брежневым не гулял, с Соломенцевым чаи не пивал. Для него это тоже попытка, то есть тоже пример интонации. С какой стороны ни посмотри на фильм - это всего лишь один из возможных вариантов: эскиз портрета. Набросок режиссерского сценария. Опыт видеорежиссуры. И формальная законченность фильма - это способ сделать его предварительность, эскизность доступной для нас. Чтобы мы могли включить его во все возможные контексты (ельцинский, сокуровский и т.д.) - но во второй ряд. Без обобщений. Потому что это лишь один день из жизни Бориса Николаевича; один случай из практики режиссера Сокурова. Частный случай. Примерно так."(Алексей Востриков.Примерная интонация // Сокуров: [сборник]. Кн.2.Спб.: Сеанс, 2006) А что мы вообще могли знать тогда из биографии Бориса Николаевича? Спустя столько лет, он сам о себе рассказал в одной из тв программ: смотрите, каким он был, как такой человек шел в президенты и почему именно он показался Александру Сокурову тем "героем", о котором можно снять лишь..элегию, пусть даже - советскую:)))

В «Советской элегии» Александр Сокуров портретирует Бориса Ельцина - накануне его возвращения из опалы в большую политику. Борис Ельцин, несмотря на опалу, а возможно, по российской традиции и благодаря ей, - становится главным действующим лицом отечественной общественно-политической жизни. Александр Сокуров будет портретировать его дважды - с перерывом в два года между сеансами и фильмами, Советской элегией и Примером интонации. Оба раза это Ельцин накануне, в преддверии, в обещании: сначала - перед возвращением в большую политику, потом - незадолго до путча и триумфального вступления в президентство. Первый фильм называется Советская элегия: предупреждая попытки угадать жанр, Сокуров выносит в заглавие слово, которое вписывает этот неигровой опыт в авторский цикл. Элегия подразумевает неторопливость, концентрацию, медитативное сосредоточение на предмете изображения, и все это в фильме есть. Элегия - это еще и жалоба (греч.), однако именно с этим смыслом Советская элегия не вступает в отношения: фильм о Ельцине лишен меланхолии. Он причастен к циклу и одновременно противостоит ему, и такая «внешняя» ситуация находит отклик во «внутренней» коллизии, в личном сюжете героя. Герой включен в советский номенклатурный «круг» и, являясь неотъемлемой его частью и безусловным его порождением, в то же время обладает стихийной волей к отказу, устремлением вовне. Амикошонство со «слугами народа», подброшенными режимом на недосягаемую для смертных социальную высоту, в конце 1980-х гг. для нашей документалистики - по-прежнему табу. Партаппаратчики не желают разгуливать по экрану в тапочках. Максимум дозволенного - тренировочные штаны, которые власть на себя натягивает, чтобы показательно сдать нормы ГТО. Но вязаный свитер, любимица-кошка, обожаемые внуки, психологические сломы и душевная смута - все это вне закона, когда объектом наблюдения выступает субъект власти. Сокуров, снимая Советскую элегию, на первый взгляд, соблюдает общепринятые правила игры, держится от Ельцина-объекта на дистанции. Наиболее дерзок в своей интимности эпизод, где Борис Николаевич в распахнутом пальто и пыжиковой шапке набекрень дремлет перед телевизором, транслирующим XIX партконференцию. В целом же Советская элегия лишена тех милых подробностей, которые вскоре станут непременными атрибутами непарадного портрета государственного мужа и любого другого лидера «без галстука». Не говоря уже о том, что особый свойский имидж и неуставное поведение Ельцина даже будут провоцировать портретистов на приватный тон. Сохраняя видимость дистанции, Сокуров, однако, находит иные, неочевидные способы приблизиться к Ельцину: он безразличен ко всему житейскому как самоцели, он извлекает бытийное качество. Внимательное наблюдение, монтажное сопряжение разноприродных фрагментов, высекающих друг из друга важные смыслы, освоение и подчинение времени как физической величины и влиятельной эмоциональной силы - таковы режиссерские средства Сокурова, который создает лаконичный, глубокий и только в этом важном смысле интимный портрет. Прозревая в опальном экс-секретаре горкома, министре не первой важности - будущего Президента, больше того - лицо историческое; прозревая в нем силу и персональную волю вырваться из принудительного круга обстоятельств, выломиться из унылой советской политшеренги, в которую намеренно помещен его фотоснимок. Эпизод на одних лишь фотографиях длится предельно долго, почти 14 минут. Начинается с Владимира Ленина и Лениным же заканчивается. Лев Троцкий, Григорий Зиновьев, Алексей Рыков, Николай Бухарин, Иосиф Сталин, Григорий Маленков, Вячеслав Молотов, Леонид Брежнев, Юрий Андропов, Михаил Горбачев - сто с лишним лиц «руководящих товарищей» сменяют друг друга, сто с лишним имен автор монотонно перечисляет за кадром. Несхожие имена, и лица тоже разные, но все взяты в одном ракурсе и цветовой гамме, все возникают и исчезают в центре кадра в едином ритме. Юрий Лотман называл такой метод соположением элементов - когда акцентируется подобие, в разном ищется одинаковое. Вроде бы, Ельцин для автора всего лишь «один из». Не тот, так другой. И в других кадрах камера-наблюдатель упорно демонстрирует его правый профиль - как напоминание: человек, идущий во власть, определяет собственный ракурс - медальный - раз и навсегда. Скупая биографическая справка - не считая длинного списка партийных фамилий, это единственный речевой эпизод -также акцентирует в Ельцине не индивидуальное, а типичное. «Классический деревенский брак» - это о женитьбе родителей, «классический студенческий брак» - это о нем самом. Комсомол, завод, партия, путь наверх. Он, Ельцин, - советский, плоть от плоти советской жизни с ее убогой блочной застройкой под боком у запущенного кладбища, с ее обезличенными коридорами бюрократических ведомств и ее людьми во всем мышином. И элегия о нем - советская. Но его родовая принадлежность тусклому бытийному пространству хоть и довлеет над ним, однако она же есть и условие для самоосуществления крупного человека, способного превозмочь. Такого человека Сокуров находит в запертом в себе Ельцине, чье тяжелое долгое молчание набухает драмой обещанной ему судьбы."(Евгения Леонова.Новейшая история отечественного кино. 1986-2000. Кино и контекст. Т. V. СПб, Сеанс, 2004)

Начало кинопоказа в книжном магазине "Порядок слов" 22 февраля в 19:30. Вход свободный.

Источники материалов: http://russiancinema.ru/ http://poryadok-slov.livejournal.com/

Кино А.Сокурова про Бориса Ельцина

Содержимое Вашей корзины