10 февраля в России отмечается День дипломатического работника. Этот новый профессиональный праздник был учрежден Указом Президента Российской Федерации в 2002 г. в связи с 200-летием МИД России. Появление такого праздника говорит о многом - высоком общественном признании в России профессии дипломата, том значении, которое придается руководством страны этой многогранной работе. В числе основные задач, стоящих перед МИД - содействие обеспечению безопасности, благоприятных внешних условий для решения масштабных задач по модернизации страны, ее дальнейшему демократическому развитию.

История этого праздника приходится с появлением древнерусского государства, когда и появилась дипломатия. 

10 февраля 2011 года в Мраморном дворце Русского музея вот уже на юбилейный, десятый по счету Праздник дипломатов собрались представители дипломатического корпуса Санкт-Петербурга. На свой профессиональный праздник дипломаты пригласили своих друзей, деятелей культуры и искусства, журналистов. 

Праздник был по-настоящему неформальным, речи-короткими, а музыка звучала весь вечер:)))

 Руководитель Петербуржского отделения МИД Владимир Запевалов отметил – год был насыщен международными событиями, но главным – стало празднование 65-летия со Дня Победы. 

 В Мраморном дворце собралось около 300 гостей. Мужчины - в деловых костюмах. А вот женщины одеты более демократично. Лишь единицы в вечерних нарядах. Остальные в повседневной удобной одежде. Приветствоали дипломатов песней о городе. После официальных речей и поздравлений прошла и традиционная церемония награждения Памятным знаком Представительства МИД. 

Генерального Консула  США в Санкт-Петербурге госпожу Шейлу Гуолтни/Sheila Gwaltney я попросила ответить на вопрос: "Что для госпожи Генерального Консула означает этот праздник, который Sheila Gwaltney отмечает со своими коллегами дипломатами в Санкт-Петербурге?" Ответ - перед Вами:

Дата праздника выбрана не случайно. Именно на 10 февраля 1549 года приходится наиболее раннее упоминание Посольского приказа - первого российского внешнеполитического ведомства. Хотя история дипломатии России куда более древняя. Еще в 860 году был заключен первый двусторонний акт - Договор «О мире и любви» с Византийской империей, который означал и первое международное признание Руси. В этот период зарождается посольская служба.  Однако с нашествием орды были нарушены единство внешней политики, но уже в ХУ веке после создания столицы в Москве и уничтожением ига дипломатия стали единодержавной. Посольский приказ Грозного 10 февраля 1549 года явил собой новый этап, на основании которого  дипломатия получила особый статус.

С этого времени приходится раннее упоминание как о таковом первом внешнеполитическом ведомстве России. С появлением в Руси великого императора Петра 1 и утверждением России как великое европейское государство происходит создание  посольств в европейских государствах как Голландия, Турция, Дания, Англия, Франция в 1700-1706 годах.

К середине XVI века в свете появления перед русской дипломатией новых больших задач, превращения страны во влиятельную державу с активной международной политикой потребовалось учреждение особого дипломатического ведомства - Посольского приказа. Именно тогда дипломатическая служба получила особый статус в системе государственных институтов. В 1718-1720 годах Посольский приказ был преобразован в Коллегию иностранных дел. В период ее деятельности были заложены основные принципы и приемы русской дипломатии, которые в дальнейшем совершенствовались.  Появились более важные задачи и цели. В 1802 году по Манифесту императора Александра I создается Министерство иностранных дел. В 1846 году по предложению канцлера К.В.Нессельроде было принято Положение о МИД ("Учреждение Министерства иностранных дел"), определившее новую структуру и функции внешнеполитического ведомства. Статья 1 этого документа гласила: "Министерство иностранных дел имеет предметом: политические сношения с иностранными государствами, ходатайство о законной защите российских подданных в чужих краях и содействие удовлетворению справедливых домогательств иностранцев по делам их в России". Статья 4 закрепила структуру МИД. К 1913 году Россией была создана разветвленная сеть дипломатических и консульских загранпредставителъств. Так, если в 1758 году существовало 11 российских загранучреждений, в 1868 году - 102, в 1897 году - 147, в 1903 году - 173, то к началу первой мировой войны Россия поддерживала дипломатические отношения с 47 странами и имела более 200 представительств за рубежом.

После Октябрьской революции 1917 года был образован Народный комиссариат по иностранным делам (НКИД), а в марте 1946 года ведомству было возвращено прежнее название - МИД. Советская дипломатия внесла значительный вклад в создание Организации Объединенных Наций. После распада СССР дипломатическая служба обрела свое нынешнее название - Министерство иностранных дел Российской Федерации.

В повседневной деятельности Министерство руководствуется положениями Концепции внешней политики Российской Федерации. Ее новая редакция утверждена Президентом России Д.А. Медведевым.

В условиях глобального и взаимозависимого мира заметно повышается интенсивность международных контактов. В сферу деятельности дипломатов включаются все новые области международных отношений, связанные с поиском совместных ответов на вызовы и угрозы современности, расширением взаимовыгодного сотрудничества. Роль России на международной арене последовательно возрастает - ни одно крупное решение по вопросам укрепления мира, международной безопасности и стабильности, финансово-экономическим и региональным проблемам не принимаются без учета мнения нашей страны. Россия в сложнейших условиях сумела отстоять свои коренные национальные интересы на международной арене. Внешняя политика России как нового демократического государства и правопреемника СССР приобретала системный, прагматический характер.

Действительно, мы вправе гордиться богатой многовековой историей российской дипломатии. Служение России на этом поприще во все времена привлекало людей творческих, разносторонне образованных, беззаветно преданных своей стране и готовых с мастерством и самоотверженностью защищать ее интересы и доброе имя на международной арене. Выдающиеся дипломаты прошлых веков - такие, как Панин, Безбородко, Румянцев, Горчаков, - оставили след не только в российской, но и в мировой истории. Совсем не случайно и то, что к дипломатической службе были причастны выдающиеся деятели русской культуры - Пушкин, Грибоедов, Тютчев и многие другие. Блестящую плеяду российских дипломатов выдвинуло и двадцатое столетие. Российская Федерация имеет дипломатические отношения более, чем со 184 странами. В России аккредитованы 154 главы дипломатических представительств иностранных государств. В Москве находятся посольства 139 стран и отсутствуют диппредставительства 45 стран, с которыми Россия установила дипломатические отношения. Российская Федерация имеет дипредставительства в 142 странах и не имеет в 42 странах, с которыми установлены дипломатические отношения. В центральном аппарате МИД России трудится ныне свыше 3000 сотрудников.

Дипломатические представительства МИД России работают в деле продвижения отношений с различными странами мира. В своей повседневной деятельности российские консульские учреждения решают комплексные задачи по защите прав и законных интересов российских граждан за рубежом, содействию соотечественникам, расширению региональных торгово-экономических, культурных, образовательных, спортивных связей, контактов между людьми.

Возврашаясь к празднику 10 февраля 2011 года в Мраморном двоце Русского музея хочу отметить  атмосферу настоящей демократии, что царила в парадных залах дворца:

 живое общение, тосты с коллегами, фотографии на память, новые знакомства и улыбки друзей!

Как Вы помните, в начале моей заметки я уже познакомила Вас с коротким интервью Генерального Консула США в Санкт-Петербурге г-жи Шейли Гуолтни/Sheila Gwaltney:)) 

А сейчас я бы хотела процитировать в тексте интервью Министра иностранных дел России Сергея Викторовича Лавровадля британской телерадиокорпорации Би-би-си, которое он дал накануне праздника, Дня Дипломатического работника 9 февраля 2011 года (цитирую с официального сайта МИДа: http://www.mid.ru/brp_4.nsf/0/93B1387D49DA3EA0C3257833006B8537)

Вопрос: Сергей Викторович, большое спасибо за то, что уделили нам время. Вы собираетесь посетить c визитом Лондон. Как Вы оцениваете нынешнее состояние российско-британских отношений?

С.В.Лавров: Я думаю, что и Москва, и Лондон хотят развивать отношения. У них – давняя история, насчитывающая много веков. Периодически происходили взлеты и падения, но в большинстве случаев, когда это было критически важно для европейских и международных дел, Великобритания и наша страна были вместе. Я надеюсь, что сейчас, когда в Соединенном Королевстве пришло к власти новое правительство, после двух встреч Президента России с Премьер-министром Великобритании – они встречались в прошлом году в Канаде и Корее – у них сложились, как мне кажется, хорошие личные отношения. Думаю, и у меня формируется, как говорится, «правильная химия» в отношениях с Уильямом Хейгом. Полагаю, что обе страны и оба лидера хотят двигаться вперед, естественно, не закрывая глаза на сложные вопросы, сохраняющиеся в нашей повестке дня. Но мы пытаемся решать эти вопросы поэтапно и последовательно, не позволяя им мешать сотрудничеству на благо обеих стран в тех областях, где мы можем это делать. А таких областей много. Это, естественно, относится к нашему экономическому сотрудничеству, что составляет реальную основу наших взаимоотношений. Активно работает бизнес, инвестиции из Соединенного Королевства, думаю, занимают в Российской Федерации ведущие позиции по объему. Соединенное Королевство – несомненный лидер в этой области.

Многие международные проблемы объединяют нас. Мы работаем вместе в Организации Объединенных Наций, в том числе в Совете Безопасности, «Группе восьми», «Группе двадцати», по иранской ядерной программе, многим другим международным проблемам, которые, действительно, актуальны и требуют коллективного реагирования.

Еще хотел бы упомянуть культурные связи, которые всегда были весьма насыщенными и которые, как мне кажется, вызывают серьезный интерес в обеих странах. Таким образом, мы рассмотрим все эти вопросы и решим, что мы можем сделать сверх того, что уже достигнуто.

Вопрос: Реальные трудности, сложные личные отношения с членами предыдущего правительства Великобритании, проблемы, касающиеся «дела Александра Литвиненко». Как Вы думаете, есть ли способ преодолеть эти трудности? Или их необходимо оставить в стороне и продолжать развивать отношения в других областях?

С.В.Лавров: Прежде всего, я не сказал бы, что сложно складывались личные отношения с членами предыдущего британского правительства. У Премьер-министра Г.Брауна были достаточно хорошие отношения с Президентом Д.А.Медведевым. Они встречались несколько раз. Мне нравилось работать с Д.Миллибендом. Мы не всегда соглашались друг с другом, но это не означает, что мы не могли работать вместе. Сложные вопросы, о которых Вы упомянули, в частности, «дело Литвиненко», – если мы будем подходить к ним реалистично, если будем уважать позиции и законы друг друга, – тогда, я полагаю, мы сможем продвинуться в решении этих проблем. Если взять «дело Литвиненко», то наше законодательство запрещает выдачу российских граждан, и мы неоднократно предлагали нашим британским коллегам предоставить нам собранные ими материалы, чтобы представители российской Генпрокуратуры в сотрудничестве с соответствующими британскими органами провели расследование.

То же самое относится и к другим остающимся нерешенными проблемам. Некоторое время назад мы пытались разработать межправительственное соглашение об облегчении визового режима, подобное тому, которое мы подписали с европейскими государствами – членами Шенгенского соглашения. Но его затем заморозили, и мы продолжаем сталкиваться с проблемами при получении виз, в том числе, официальными представителями российских властей, которые приглашаются на мероприятия в Соединенное Королевство. Мы предложили не решать все вопросы сразу, а вместо этого говорить друг с другом о том, как мы можем способствовать решению визовых проблем на основе действующих визовых режимов, применяемых в Соединенном Королевстве и в России. Мы провели несколько раундов консультаций, продолжаем переговоры и, я думаю, добьемся успеха, по крайней мере, в отношении некоторых категорий граждан, таких, как, например, предприниматели, участники обменов в области культуры и образования. Мы сейчас именно это и обсуждаем.

Сохраняются проблемы в сфере сотрудничества и контактов британской стороны с Федеральной службой безопасности России. После «дела Литвиненко» наши британские коллеги заявили, что не будут сотрудничать с ФСБ, но будут заинтересованы продолжать взаимодействие по контртерроризму. Но это невозможно без сотрудничества с Федеральной службой безопасности, поскольку она является в России головным ведомством по вопросам борьбы с терроризмом. Считаю, однако, что годы, когда это сотрудничество было фактически заморожено, показали, что все мы проигрываем, что международный терроризм, наркоторговля, международная организованная преступность не исчезают, они будут продолжать создавать проблемы. Теракт в аэропорту Домодедово, где погиб и британский подданный, стал еще одним сигналом к тому, что мы должны объединить усилия в борьбе с терроризмом. Надеюсь, сама жизнь заставит нас найти решение этой проблемы.

Вопрос: Вы говорили о визах и ФСБ. На этой неделе опять возникли проблемы. Я знаю, Уильям Хейг связывался с Вами для прояснения ситуации, возникшей с Люком Хардингом. В Британии вызвало негативную реакцию то, что журналисту было отказано во въезде. Как Вы думаете, станет ли это еще одним препятствием на пути нового выстраивания отношений?

С.В.Лавров: Я так не думаю. Я занялся «делом» Люка Хардинга после звонка У.Хейга. Действительно, в прошлом у журналиста были некоторые проблемы с пребыванием в России. Он посещал районы, которые – и он это знал – можно было посещать только при наличии специального разрешения. Он признал, что следовало бы действовать иначе. Но, несмотря на это, когда он обратился с просьбой о продлении визы до мая этого года, чтобы его дети могли завершить учебный сезон, такая просьба была удовлетворена, и ему продлили аккредитационное удостоверение иностранного корреспондента. Он его не забрал и срочно уехал в Лондон, хотя удостоверение было готово. Если он хочет работать в России, то должен всего лишь решить этот вопрос и забрать удостоверение. Вчера мы заявили, что никаких проблем с его приездом сюда не будет, опять-таки при условии, что он желает работать в России. Если же он хочет бесконечно обсуждать этот вопрос в прессе, это будет его выбор.

Что касается инцидента в целом, то это – технический вопрос, который должен быть решен, если Л.Хардинг этого хочет. Мы к этому готовы. Но когда говорят – я читал сегодня некоторые комментарии в британской прессе, в том числе и в «Гардиан», – что отсутствие аккредитационного удостоверения не является основанием для отказа во въезде, поскольку у него была действующая виза, следует иметь в виду следующее. Я точно знаю, что в законодательстве Соединенного Королевства и англосаксонских стран, будь то США или Канада, четко зафиксировано, что наличие визы не означает, что вы имеете право на въезд. Решение о том, можете вы въехать или нет, всегда принимается сотрудником иммиграционных органов, которому вы предъявляете паспорт. Ничего необычного, это, повторю, технический вопрос. Если Л.Хардинг хочет урегулировать вопрос и если намерен работать в России, он может это сделать до срока истечения визы.

Вопрос: Что касается подготовки визита Премьер-министра, есть ли вопросы, которые должны быть решены до его начала или речь идет лишь о согласовании сроков?

С.В.Лавров: Думаю, что речь идет лишь о согласовании дат предстоящего в этом году визита в Российскую Федерацию Премьер-министра Д. Кэмерона, которые будут приемлемы и ему, и Президенту России. Мы ждем от британских коллег соображений об их предпочтениях.

Что касается существа вопросов, то всегда есть, что обсудить. Я упомянул экономику, культурные обмены, а также международные проблемы. Это и Ближний Восток, о котором мы всегда говорим, это и иранская ядерная программа, и ситуация в Совете Безопасности ООН, где постоянно обсуждается большое количество конфликтов и кризисов. Мы действительно хотим тесно сотрудничать в рамках «Группы восьми» и «Группы двадцати», которые в этом году проведут два важных саммита во Франции. Россия и Соединенное Королевство будут в числе участников. Мы чувствуем свою ответственность и хотим разработать коллективные подходы по широкому кругу вопросов. Высоко оцениваем потенциал российско-британского сотрудничества.

Я всегда помню, что в самые сложные времена наши страны знали, как забывать о разногласиях и концентрироваться на самых важных вещах. Именно так было в период наполеоновских войн в 1812-1815 гг., во время Первой и Второй мировых войн. Сегодня все мы сталкиваемся с вызовом международного терроризма. Есть также проблемы, касающиеся торговли наркотиками, организованной преступности. Существуют проблемы третьего мира, опасных болезней, изменения климата. Не замечать их мы не можем, но решить эти проблемы сумеем только коллективными усилиями.

Вопрос: Чуть ранее Вы уже говорили о сотрудничестве в области контртерроризма. И это, разумеется, справедливо в контексте Вашего последнего тезиса. Проблемы вновь возникли в связи с «делом Литвиненко». Как можно сейчас разблокировать ситуацию, чтобы Федеральная служба безопасности могла более тесно сотрудничать с британскими партнерами? Есть ли выход из нынешней тупиковой ситуации или сегодня такой выход не просматривается?

С.В.Лавров: Не Федеральная служба безопасности стала инициатором разрыва контактов со своими британскими партнерами. Дело обстояло прямо наоборот. В случае готовности британских коллег, я уверен, Федеральная служба безопасности России была бы согласна возобновить такое сотрудничество. Эти вопросы должны обсуждать профессионалы.

Вопрос: Относительно проблематики ПРО, о которой Вы много говорили в последние несколько месяцев. Вы постоянно повторяете, что лучшим ответом в области ПРО является развитие взаимодействия на пространстве всей Европы, включая создание противоракетной системы совместно с Россией. Как Вы полагаете, кто-нибудь к Вам прислушивается, когда Вы говорите об этом?

С.В.Лавров: С уверенностью скажу, что нас слушают, думаю, нас все слушают. Считаю, что к нам прислушиваются. Уверен, что большинство тех, кто прислушиваются, понимают, что мы имеем в виду и что означает, когда мы говорим, что альтернатива созданию совместной ПРО была бы очень печальной. Мы не хотим об этом думать. Намерены сконцентрироваться на имеющихся у нас возможностях разработки совместной системы, что представляло бы собой реально равноправное партнерство. Если удастся договориться, это означало бы, что наши отношения с НАТО приобретут важнейшее новое качество, станут как бы легче. Этого можно добиться. Если же мы упустим такой шанс, думаю, от этого не выиграет ни наша история, ни страны, которые мы представляем, ни наши народы. Мы все понимаем, что Соединенные Штаты – а система ПРО НАТО будет, понятно, основываться на американской схеме – ни при каких обстоятельствах не уступят контроль над кнопкой, управляющей их системой ПРО. То же самое можно сказать и в отношении контроля над кнопкой российской системы потенциальной противоракетной обороны. Но военные знают, как с учетом этих двух, если хотите, неизбежных факторов, обеспечить гарантии совместного характера управления этой системой, не создавая подозрений со стороны кого-либо из ее участников. Такая система содержала бы юридически согласованные и технически осуществимые гарантии того, что ни одна из ее частей не будет направлена против кого-либо из ее участников.

Вопрос: И, наконец, Египет. Там, похоже, тупиковая ситуация. Как, по Вашему мнению, вести дела с президентом Х.Мубараком? Каково его будущее? Что делать с протестующими на площади Тахрир?

С.В.Лавров: Я вижу лишь один выход. Это – диалог, который уже начался. Некоторые говорят, что диалог должен быть более широким, всеобъемлющим, если хотите, с привлечением некоторых других сил в Египте. Я считаю, что это единственный выход из сложившейся ситуации. Мы слышали в течение двух-трех последних недель ультиматумы – «к пятнице вы должны уйти и мы сами решим, как выйти из этой ситуации». Это нереально. Единственный выход в том, чтобы нынешнее правительство вместе с лидерами оппозиции село за стол переговоров и обсудило, что делать в переходный период до следующих выборов, которые не за горами. Вице-президент Египта Омар Сулейман упомянул сентябрь или даже август. Времени осталось мало. Вместо того, чтобы настаивать на каких-то нереалистичных требованиях, что было бы крайне рискованно с точки зрения дальнейшей дестабилизации страны, они должны сесть за стол переговоров и договориться, как будут готовиться к выборам, чтобы это было приемлемо для всех и исключало односторонний подход. Вот таковы мои мысли, и именно в таком русле было сказано Президентом Д.А.Медведевым Президенту Х.Мубараку во время их телефонного разговора несколько дней назад. 

фото и видео 10 февраля 2011 года - автора Наталии Кириловой

Источник материала: